Наверное, трудно будет найти на карте Украины город, которое бы так привлекал туристов и на протяжении последних лет демонстрировал бы столь стремительное развитие. «Львов имеет высокую добавленную стоимость», – говорит львововед Игорь Лильо и добавляет, что сегодня город стал прямым конкурентом таким городам как Будапешт, Прага и Краков.

К годовщине Львова мы пообщались с историком, гидом, львововедом Игорем Лильом о городе, его изменения, жителях, туристах, о достоинствах и недостатках современного Львова.

Игорь Лильо только что вернулся из Парижа, и наша с ним беседа вполне прогнозируемо началась с вопроса о мистификации Львова.

Какова роль мистификаций в жизни современного Львова?

Недавно я вернулся из Парижа, и вот что хотел бы сказать. Я бы хотел видеть этого невежду, который в своё время запустил в информационное пространство фразы о том, что Львов – это маленький Париж, Львов – это Рим Севера, или Львов – это Флоренция Востока. Мне кажется, что это могли запустить только недалёкие люди, которые никогда не бывали за границей, никогда не видели Парижа, Рима или Флоренции. И фраза о том, что Львов – это маленький что-то там – это такой себе набор всех возможных комплексов. На самом деле Львов сам по себе является превосходным городом – самодостаточным и оригинальным. И с Парижем у Львова есть только одна общая черта – значительная часть людей, которые живут в обоих этих городах – в Париже в результате миграционной политики, а во Львове вследствие изменений, которые наступили в XX веке, не всегда соответствуют характеру этого города.

Но то что касается мистификаций, то в последние годы или десятилетия было придумано очень много про специфический Львов. Наиболее длительный период в истории Львова – это польский период, но у нас сегодня об этом почему-то не очень любят вспоминать. В этом контексте очень хорошим примером является «пример кирпича» – у нас очень любят хвалить австрийскую кирпич и меньше хвалить польский кирпич. Хотя по качеству они идентичны. Восхищение Австрией – это тот миф, который мы сами себе создали, не понимая сами, что же это такое было.