ZAXID.NET продолжает совместный с украинскими издательствами литературный проект.Мы публикуем отрывки книг, которые еще только предстоит увидеть свет или только увидели.

На этот раз публикуем отрывок из книги хорватской письменнци Нади Ґашич «Вода, паутина».Роман вышел в издательстве «Книги-ХХI» в переводе Натальи Хороге.

Роман «Вода, паутина» начинается драматическим событием - большим наводнением, которая в конце октября 1964 года охватила и разорила несколько загребских кварталов, среди которых и Трешневку.Именно в это время читатель знакомится с одной семьей, чтобы уже в следующем разделе перенестись с членами этой семьи в 2009 году, в тот же квартал Трешневку, и следить за ее жизненными перипетиями в настоящем.

Наду Ґашич с правом называют хорватской Агатой Кристи и наиболее загребского писательницей.Родилась 27 октября 1950 в Мариборе (Республика Словения).В Загребе живет с 1952 года.Училась на философском факультете Загребского университета, окончила отделение социологии и южнославянских (хорватской) языков.Защитила диссертацию в Праге в Карловом университете, где работала лектором хорватского языка.Свою лекторскую работу продолжила в Санкт-Петербурге и Брно.Занималась редакторской и переводческой деятельностью, часть карьеры посвятила лексикографической работе.Перевела загребского наречии «Похождения бравого солдата Швейка» Ярослава Гашека.Свой дебютный роман «Тихая улица, аллея», который является первой частью задуманной автором тетралогии (по временам года), опубликовала в пятьдесят семь лет.Этот роман был признан лучшим дебютным произведением года, и писательница была его отмечен наградой Союза хорватских писателей, а за свой второй роман «Вода, паутина» в 2010 году награждена литературной премией города Загреба и выдающейся в области культуры государственной наградой имени Владимира заре за всего литературное достижение.

3 марта книгу презентуют в львовском книжном магазине «Е», а для найнетерплячиших читателей ZAXID.NET публикует отрывок романа уже сейчас.

* * *

Людей на остановке меньше, временные интервалы между прибытием трамваев стали длиннее и мальчик уже, честно говоря, томился.Уже не был уверен, чего ждет.Точно не трамвая.Стал на край тротуара, наклонил голову, вытянул шею и увидел городской часы, которые на все четыре стороны света показывал 21-ю час и 58 минут.Секунды ничего для него не значили.Пора было возвращаться домой.Но как можно медленнее, как можно медленнее ... Чтобы не прийти рано.Натянул капюшон, поэтому на стороны ничего не видел и мог смотреть или просто, или себе под ноги.Даже если он найдет кого-то из знакомых, то его точно такого замаскированного не узнает.Так ему казалось.

Он направился к улице Нехайськои, в противоположном от трамвайного направлении, оставляя позади Хворов свет витрины аптеки на трамвайной остановке возле самого Трешневського рынке.Прошел мимо мрачное жерло, которое кто-то давно назвал улицей, улицей Маглайською, прошел дома, тянулись к Добойськои улице и прошел вплотную к стенам зданий, которые заканчивались у входа на спортивные площадки Трешневськои гимназии.Остановился.Еще подождет.Еще чуть-чуть.Он никак не может прийти рано.Пусть его ждет, вот пусть его ждет ...

Ночью вся территория вокруг школы выглядела по-другому, даже здание было не особо похожа сама на себя, и он посмотрел на нее с искренней неприязнью.Стоял рядом с забором спортивной площадки, у последнего дома, опершись рюкзаком на стену.Опустив взгляд, увидел и понял, что стоит в луже, и только тогда почувствовал, что его кроссовки промокли, и ступни промерзли до костей.Показал языка собственной глупости;решил поискать какое-то сухое место.Слой грязи покрывал тротуар, и единственное, что казалось не таким мокрым, были клочки разорванных плакатов, содранных со щита здания, на которую он оперся.Один плакат, практически целый, выглядел не так противно, и мальчик переместился на ту более или менее сухую подстилку, хотя там, где он лежал, уже начинался отталкивающий мрак.Еще раз проверил, стоит на сухом.Активно зашаркав кроссовки, на которую налипилося болото.Жирный налет с кроссовки оставил интересный след на плакате, и он улыбнулся.Увидел, что стоит на радостной кучке людей, настроение которых перешел и на него, поэтому он решил сделать фотографию еще более жизнерадостной.Света было мало, но достаточно для рисования по светлой основе.Остатками болота на кроссовке он самоотверженно нарисовал всем усы, затем тщательно зачернил им каждый второй зуб, а лицу какого подходящего музыканта дорисовал Астериксову шапочку с крылышками.Честно говоря, крылышки на шапочке больше походили на мохнатые рога, но это неважно ... Получилось так прекрасно, что он пожалел, что плакат с его художественными дополнениями не довлеет на видном месте.Посмотрел на стену и увидел на ней два чистых плакаты, два незапятнанной лицо без веселого общества, два гладких и румяных лицо без морщин, которые открыли ряд возможностей для дорисовывание.Хотя щит висел довольно низко, он никак не мог дотянуться до него кроссовки, потому взглядом поискал что-то, чем сможет набрать болота и откорректировать лицо на плакатах.Огляделся.Заметил кусок какого-то дерева, камня, или что это было, согнулся и пришел к выводу, что им будет хорошо рисовать.Приличный камень.Загреб ним болото и принялся за работу.Лицу в очках зачернил одно стекло, дорисовал повязку через лоб, хорошо ему зачернил зуба.Радостный, немного отошел, чтобы взглянуть на новый вид плаката;завтра утром прохожие будут иметь что посмотреть.Затем перешел к решительному лицо без очков и решил ему зачернить глаза.Человек превратился в слепого тупого геловинського тыквы.То, что он написал, было таким хорошим ... Замечательный произведение.Он громко засмеялся, и его смех перекрыл шум чего-то приближалось.Чего он вовремя не услышал.

Замер.Как можно было не услышать?Забавився ... Дурак.Автомобиль с выключенными фарами уже преодолела бордюр, от которого тянется проезжая дорожка в школу.Испугался.Знал, что раскрашивание плакатов запрещено, знал также и то, что периодические полицейские патрули ездят медленно, с приглушенными фарами, и единственное, что успел сделать - бросить заболоченный камень и заскочить за дом.Его заметили?Должны были заметить.А может, нет?Фары в машине были погашены, для тех, кто в ней, он был в темноте ... Он прижался к стене.И даже не думал шевелиться.Тогда автомобиль остановился.Ничего не происходило.Возможно, его действительно не заметили?Может, они здесь с какой-то другой причине?Он уже знал, что в пустых переходах останавливаются парочки, чтобы полизатися и повозиться на сиденьях.Фу.Но как бы там ... Таким безразлично, разрисовывает он плакать ли разрисовывает он плакатов.Не выдержал и осторожно отклонился ровно настолько, чтобы взглядом охватить автомобиль.Стекла автомобиля затемненные, не видно, водитель сам, или с ним еще кто-то есть.Один, одна, две, две, больше?

Дверцы автомобиля открываются.Мальчик полностью успокаивается.С авто выходит крепкий мужчина.Мальчик закрывает глаза.Так меньше боится.А не стоит закрывать глаза ... Должен следить за человеком, чтобы вовремя убежать, если тот двинет в его направлении.Открывает глаза.Видит склоненного бритоголового гиганта, который обходит автомобиль, подходит к багажнику, крышка которого медленно поднимается, и что-то вынимает.Не смотрит в хлопчиковому направлении.Итак, он его не заметил.Мальчик расслабляется.Тот остановился не из его рисования.Нет, не из рисования.Однако еще не двигается.Сейчас бы это было глупо.Мужчина вынимает огромный смотанный предмет.Мучается с ним.Своим огромным телом заступает мальчишке пейзаж, и он напрягается, чтобы увидеть, что человек будет делать с тяжелым продолговатые пакетом.Вероятно, забросит его на заднее сиденье?Наверное ...

Тогда человек обеими руками неожиданно поднимает рулон и бросает его в темное место за зданием.Валикообразный пакет падает.Тупо ударяется о землю, перекатывается один раз и неохотно останавливается.Опасно-опасно.Мальчику почти под ноги.Он внимательно смотрит на пакет.Наблюдает, как неестественно медленно разматывается часть тяжелого целлофана.

Из него выпадает рука.

Если бы мальчик был уверен, что увидел то, что увидел, может, потерял сознание бы, может, крикнул бы, может, кричал бы до тех пор, пока бы на тот ночной детский голос в конце-то не зашевелилось в ближайших домах, а так только всхлипнул, потом начал бежать, как никогда в жизни, к забору школы, где, как он знал, была дыра, сквозь которую он множество раз пролезал.Не искал ее, подошел прямо к ней, согнулся, но недостаточно.Рюкзак зацепился и на три-четыре длинные секунды приковал его, как букашку, к проволочной изгороди.Мальчик дернулся изо всех сил, пластик на внешнем кармане рюкзака зарычал, отпустил, и он уволился.Знал, что слышит шаги, но не оборачивался, только бег, изо всех сил бежал, пока ему не стало понятно, что звук шагов прекратился.Остановился.Тишина позади мальчика длилась недолго, завелся двигатель автомобиля.Мальчик хватал воздух.У него было время перевести дыхание: этим путем - через спортивную площадку - автомобиль не могла его преследовать.

Он полностью успокоился, восстановил дыхание.Должен пороззиратися за собой, вокруг себя.Не было никого, ничего не шевелилось.Ему не видно света фар, но слышно тихий звук двигателя.Надо отправляться.Нехорошо терять время, автомобиль и человек слишком близко.

Через открытую территорию площадки нельзя.Было бы глупо бежать к улице Соколградськои, которая граничит со школьным двором: там больше нет ни одного старого дома, а новые дома окружены бетона изгородями, их невозможно перескочить.Может, автомобиль двинулся к Соколградськои?

Нет, он не побежит к Соколградськои.

Медленно, ища темноты, мальчик отправляется к улице Добойськои.

Нет, не к Добойськои!Надо назад, к дороге, к людям.Но он не сможет пройти мимо оте.А ему надо назад.Может, его на Добойський ждут?

Нет, не к Добойськои!

А может, может, они убежали?Боятся того, кто видел.Все боятся того, кто видел.

Ему надо назад, но как пройти мимо это?

Двинулся все-таки к Добойськои.Дошел до избушки, прилепленной к самому главному входу в гимназическое здание, знал, что там нет собаки, и это его ободрило.Обеими руками за забор, перепрыгнул на чужой двор и навзгинци подошел к противоположной части миниатюрного поместья.Огляделся, но не выпрямился.Знал, что изогнутый и маленький он почти незаметен с улицы.Добойська была пустой.

Сейчас!

Перескочил забор, перебежал через дорогу и снова взобрался на ограду чужого двора.Из соседнего двора яростно залаяла собака, и было слышно, как он дергает цепи.Парень не остановился, пробежал через двор, в доме засветились света, голос крикнул: «У нас вор, у нас вор во дворе ...» Мальчик уже был в другом конце двора и через наполовину поверженный плот запущенного сада вылетел на Маглайську.

Обернулся направо.Ничего.Никого.Обернулся налево.Задохнулся, захрипел, восстановил дыхание и заорал чужим голосом.Он стоял перед раскрытой пастью зверя и кричал, но не шевелился.Только стоял.

Как и автомобиль, который чернел в темноте Маглайськои.

Включились жуткие фары.Напивослиплений от вспышки, мальчик зашевелился и все же побежал.Вправо.

Автомобиль последовал за ним.

Потом внезапно притормозил.

Тупиковая Маглайська улица слишком узкая для езды крупных зверей.Зверь дальше не мог.Не было куда.И двери невозможно было открыть достаточно, чтобы владелец вышел и побежал за мальчиком.

Кто-то в автомобиле плохо знал трешневськи улице.

Пока водитель ругался за рулем автомобиля, мальчик изо всех сил бежал, с разгона перескочил последний плот и выбежал на запущенное поле у ​​самого рынка.Далее все происходило именно как с настоящими тайными агентами.Он хорошо знал старые улицы, знал двор с собаками и без, запущенные и заброшенные сады, разрушены домики на земельных участках, которые ожидали новых владельцев, прочные ограждения новых домов, сигнализации и стены, которые невозможно преодолеть, проходы, через которые возможно было пробраться, строительные площадки, через которые было опасно проходить даже днем, и новые улицы, названий которых он не знал.Но знал, что придет в дом.Дойдет до своего дома.

Ему еще мало, еще так мало ...

Информация представлена по сообщениям информагенства zaxid.net.